Вот так авангард!

7 марта 2017 На днях студентка 10 класса отделения «Пресня» Воронкова Александра вместе с учительницей МЭШ по Visual Arts Щербенко Викторией Николаевной участвовали в городском фестивале-конкурсе «Московская Масленица». По результатам конкурса из множества заявок выбрали эскиз Саши, и она получила денежный грант на создание  одной из сорока фигур Масленицы.
  Чтобы представить, как все задумывалось,  происходило,  переживалось, предлагаем вам рассказ-размышление Александры Воронковой – автора  и этой статьи, и победительницы-Масленицы.
«С чем у вас ассоциируется древний языческий праздник масленицы? Проводы зимы посредством сжигания соломенной женщины (которая почему-то Зима) , с кружением в хороводах с медведями (которые почему-то в красных рубахах) или бессознательным, безнаказанным поеданием блинов? «Ну, масленица, же» – говорят русские красавицы, накладывая еще сметанки.
     А вот и нет, не такие ассоциации теперь связывают нас с древним культурным наследием. Теперь у передовой молодежи Масленица – это, в первую очередь, искусство. «Культуру нельзя унаследовать, ее надо завоевать»,  – говорил когда-то Андре Мальро. Так и мы нашу культуру не просто наследуем, а завоевываем, преображаем, влюбляемся в нее и влюбляем других своим же творчеством. Так к чему же я тут распинаюсь про культуру да про наследие? А дело-то вот в чем.
     Древнерусское искусство, как и его традиции давно вошли в обиход изысканного художественного сообщества, а именно еще со времен русских авангардистов начала XX века. Они, как и почти все обладатели «изма» (импрессионизм, дадаизм, супрематизм) отрекались от «дряхлых», чересчур правильных академиков, дабы найти в искусстве что-то другое – цвет, чувство, форму… или ее отсутствие. Абстракционизм, супрематизм, конструктивизм, кубофутуризм – все эти страшные слова появились именно тогда. И казалось бы, что современное искусство, новое поколение перечеркнут все старое…  но не так все просто было у искателей новых форм. Такие художники,  как Малевич , Кандинский, Хлебников черпали свои идеи из древнерусской живописи, лубочных картинок с примитивными человечками и сценами крестьянской жизни. Отсюда и чистые, броские цвета, и упрощения, и контурность фигурок – все то, чем славится русский авангард.
     И по счастливой случайности и случайной «счастливости» наши культуристы решили вернуться к  авангардным истокам, к Малевичу и Кандинскому, к Шагалу и Рождественскому – и сделали это на «ура»!
Компания Букмаркет  устроила настоящий конкурс на создание своих собственных маслениц, которые потом разместили на Новом Арбате на всю масленичную неделю. Что самое необычное – эскиз масленицы необходимо было сделать с привязкой к авангардистам. Из готовых материалов у тебя лишь конусовидный, в человеческий рост, каркас с шарообразной головой – Масленица, которая жаждет, чтобы ее обтянули, украсили и сделали «самой авангардной»! Мы же с Викторией Николаевной (учительницей по Visual Arts), как симбиоз любителей авангарда и блинов прокричали победное: «Я берусь за это дело!» И не успев дожевать пироги с мясом, стали рисовать, готовить эскизы, покупать материалы.
     Вместо платья купили 4-х метровую клеенку, а эскизы я основала на работах Казимира Малевича ( да-да, того самого, что квадрат написал). Работали мы с Викторией Николаевной бодро, с размахом. Красный был краснющим, синий блестел аквамарином, лошади, кошки, мужички, калачики, сушки унеслись в перспективу, но все как-то  не складывалось… Приходила домой, с синими усами на лице и желтыми костяшками и клялась, что не получится. НЕ получится, и все!    
   В финальный день мы должны были размещать Масленицу уже на улице, и боязнь провала и позора скребла где-то под ухом.  Тем более погода выдала нам большую фигу в виде зимнего бурана и совершенно скучнейшего белого неба.
Но мы сумели! Залили в себя кофе и 4 часа без перерыва красили, покрывали, обводили, подписывали и вновь красили. Как сумасшедшие. И как же завораживает этот процесс, когда краска ложится туда, куда надо, а  одна линия собирает то, что казалось несвязным и лишним.
Мне хотелось прыгать, когда мы крепили готовую, еще слегка влажную клеенку к каркасу. Сердце буквально устроило мне кулачные бои, а руки, красные и припухшие, как у нашей Масленицы, тряслись от холода и резались о жгуты…
   И она стояла! Красивая, краснощекая, краснорукая, налитая как яблоко, полыхая как огонь или солнце, полная жизни!
И тут я поверила и в Масленицу, и в Жизнь, и в Искусство, которое в очередной раз доказало, как оно может и должно трогать сердца людей. Апогеем стал  мальчишка в синей шапке, который захотел сфотографироваться с моей Масленицей. Ему это обычная фотография в альбоме,  а мне – первое признание, первое мое творение понравилось кому-то незнакомому – настоящему зрителю.
    С чем я теперь ассоциирую Масленицу, спросите вы? Может, с искусством? Оно и так мне дорого. Тогда, наверное, с авангардистами? Ими я восхищаюсь по-прежнему. С чем же тогда? А ответ прост: с руками в краске, мокрым снегом, холодным кофе и запахом акрила в крохотной студии на Арбате, где родилось что-то особенно важное. Наверное, родилась тогда  глубоко в сердце маленькая Весна».